Иосиф Шиллингер
О ТЕРМЕНЕ. Вместо интервью
ноябрь 1929, Нью-Йорк сити
Слушая впервые музыкальный инструмент Термена в 1922 году в Ленинграде, я сразу учел огромные
преимущества этого инструмента перед всеми до сих пор бывшими в употреблении.  "Здесь начинается вторая половина истории музыки",
сказал я тогда своим друзьям... Но друзья, коллеги по перу и профессионалы-исполнители
не разделяли моего энтузиазма, заняв более спокойную, выжидательно-скептическую
позицию. Такое отношение не приходится квалифицировать иначе как продукт
рутины и чувства профессионального самосохранения. Привычка к старому
и боязнь его утратить, оставшись ни с чем - таковы стимулы этого скептицизма.
Возражения композиторов обычно сводились к тому, что, дескать, этот инструмент
не имеет индивидуальности, а индивидуальность и есть самое ценное в инструменте.
В подобных суждениях - технические дефекты существующих инструментов принимаются
за индивидуально характеризующие черты. Что мы выигрываем от того, что
у одних инструментов вовсе отсутствуют звуки, лежащих в пределах их диапазона?
Что у других, в связи с переходом в смежный регистр, резко меняется тембр?
Что у третьих - к звуку, который должен петь, примешивается скрип, шипенье
и т.п.?
Звук терменвокса настолько оздоровляюще действует на
слух, что когда я впервые услыхал его, а на следующий день посетил столичный
симфонический концерт, впечатление от последнего было таково, словно я
еду на громоздкой, запряженной битюгом колымаге, что мне тряско, шатко,
ненадежно. Меня всегда поражало это несоответствие состояния общей материальной
культуры по сравнению с материальной культурой музыки. Я постоянно испытываю
какое-то чувство неловкости, когда с улицы, где пятидесятиэтажные дома
воздвигаются в шесть месяцев, попадаю в концерт, где играют на дудках,
рожках, бьют по натянутой телячьей шкуре, конским волосом трут жилы и
т.п...
Но вернемся к Термену
Первое впечатление было ошеломляющим.
Словно сознание в один миг протащили сквозь тысячелетия.
Ибо расстояние от тетивы и телячьей шкуры до инструмента термена - действительно приходится измерять тысячелетиями. При дальнейших
демонстрациях и концертах изумление быстро стало переходить в уверенность,
что это и есть тот способ получения звука и управления им, который начинает
собою совершенно новую эру истории музыки.
Инструмент Термена прежде всего замечателен тем, что,
будучи последним словом инженерии и не требуя от исполнителя никаких физических
усилий, он в то же время по чуткости в отношении воли исполнителя, по
возможности индивидуального проявления последнего - превосходит все существующие
музыкальные инструменты, в том числе и человеческий голос... Терменвокс
дает любые тембры, любой характер звука, любую силу, любую высоту и диапазон,
звук любого типа (с акцентом, без акцента, non vibrato, vibrato любого
характера), любого типа интервалы (глиссандирующие, перехватные). Кроме
того этот инструмент в будущем даст возможность пользоваться интервалами
другой величины, чем те которые являются общепринятыми в течение последних
веков в цивилизованных странах. Открывается возможность практически пользоваться
любыми музыкальными системами. Возможности этого инструмента настолько
велики, что подробный перечень их в границах настоящего изложения совершенно
неосуществим, тем более, что тогда пришлось бы попутно затрагивать вопросы
механического синтезирования параллельных форм искусства и многое другое.
После первого прослушивания терменвокса
в 1922 году для меня не осталось никаких сомнений, что в будущем он вытеснит
все инструменты, не соответствующие уровню общей материальной культуры.
И тогда же я осознал, что наивысшей творческой радостью будет для меня
возможность писать "аэрофонии", т.е. симфонии для оркестра, целиком состоящего
из подобных инструментов... Эти мысли я высказывал неоднократно в публичных
лекциях и журнальных статьях. "Первая аэрофоническая сюита" только первый
шаг в ряду моих композиторских замыслов, связанных с этим инструментом.
Следующее крупное сочинение я рассчитываю сделать для ансамбля из этих
инструментов с органом. Из существующих музыкальных инструментов, орган
дает наилучший результат в сочетании с терменвоксом... в "первой аэрофонической
сюите", исполняемой Кливлэндским симфоническим оркестром под управлением Николая Соколова, в качестве солиста выступает сам автор
изобретения, одновременно являющийся и лучшим в настоящее время исполнителем.
Для партии соло в настоящем сочинении использована первая модель rca theremin,
изготовляемая заводами general electric и westinhaus и
поступившая в недавнее время в продажу.
- "Как все это интересно! Но сразу трудно свыкнуться и
примириться с мыслью, что в недалеком будущем - скрипки, виолончели и
другие инструменты можно будет видеть только в витринах музеев. Скажите,
а трудно научиться игре на этом инструменте?"
- "Нисколько: нужно только обладать природным слухом.
В один год вы можете добиться таких результатов, какие на скрипке едва
ли достижимы в десять лет. Подумайте только, сколько времени вам приходится
затрачивать на одну лишь выработку благородного тона, а здесь он предуготовлен
самим инструментом".
- "Да, это верно. Разрешите задать вам еще, на этот раз
последний, вопрос. Почему вы, при вашем отношении к оркестру, написали
сочинение для rca theremin все же с оркестром?"
- "Я считаю симфонический оркестр высшим достижением
музыки прошлого. Сочетание rca theremin'а с оркестром меня интересует,
как соединение последнего слова инструментария прошлого - с первым словом
инструментария будущего".
|